Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дебра Дайер

— Как ты сурова! — Хью поцеловал жену, слегка прикоснувшись к ней губами, но не было никаких сомнений в том, что он сильно любит ее.

— Я побуду немного с Шериданом, пока не вернется Эмилия.

Хью погладил ее по щеке.

— Кстати, где она?

— Думаю, она прилегла. Эмилия мало спала в последние два дня.

Хью взглянул поверх головы Одри на Саймона.

— Оставляю вас в надежных руках.

Саймон посмотрел на чету Мейтлендов, чувствуя себя прохожим, который, прижавшись носом к окну, вглядывается в тепло чужого, полного любви дома. Он никогда не знал ничего подобного. Й, возможно, не узнает. Оставалось молить только об одном — чтобы не разлучить эту влюбленную пару.

Эмилия остановилась в холле возле своей комнаты, прижав поднос и приготовившись к сражению. Она уверяла себя, что сможет справиться с этим человеком, сможет сыграть роль преданной жены и в то же время не подпустит его к себе.

Однако она медлила.

Эмилия сделала глубокий вдох, уловила ароматы чая, теплого хлеба и мясного бульона, затем собралась и вошла в комнату.

Солнечный свет, проникавший сквозь открытое окно, золотистыми лучами ложился на шелковую обивку стен. Мать сидела в кресле около окна и вязала носки, которые предназначались для бедняков.

Едва Эмилия вошла, Одри отложила свое вязание и прошептала:

— Думаю, он, наконец, заснул.

— В таком случае ему это не понадобится, — Эмилия посмотрела на поднос, который держала в руках. — Я отнесу еду назад, в кухню.

— Почему бы не поставить его на столик рядом с кроватью. Он должен скоро проснуться. — Одри бросила взгляд на кровать. — Он очень слаб. Думаю, что ему еще очень больно.

Поднос в руке девушки задрожал, едва она подумала о том, кто стал причиной его боли.

— Не волнуйся, дорогая. Я верю, что он встанет. — Одри пожала руки Эмилии. — И вот увидишь, он снова все вспомнит. Это вопрос времени. Твой дорогой Шеридан вернется к тебе.

Эмилией овладело сильное желание признаться во всем матери, но она, конечно, не сделала этого. Мать пришла бы в ужас, узнав всю правду. Такую правду!

Эмилия медленно продвинулась к кровати, подобно охотнику, выслеживающему льва. Вот только «лев» спал, повернувшись спиной к окну, и полуденное солнце игриво касалось его щеки. Девушка постояла немного, держа поднос в руках и глядя на своего врага.

Странно, но он вовсе не казался подлецом. Не потому что спал. Сон расправил жесткие линии вокруг его черных глаз. Смягчил очертания губ. Во сне тот, кто называл себя Шериданом Блейком, выглядел намного моложе. Намного доступнее. И еще… слишком ранимым.

Его правая рука лежала поверх одеяла, так, будто даже во сне он чувствовал боль. Капельки пота выступили у него на лбу и над губами. Она опустила поднос на столик и склонилась над лежащим мужчиной. Ее ладонь обдало жаром, едва Эмилия прикоснулась к его щеке. И в следующую секунду он открыл глаза.

Глава 16

Эмилия отскочила назад, ударившись о столик, так, что задрожали тарелки, стоявшие на подносе.

— Прошу прощения, — произнесла она, ставя на место перевернутую ею чашку. — Я не хотела помешать вам. Просто принесла кое-что поесть. Но, возможно, вы еще хотите поспать? Да, я уверена, вам нужен сон.

Он улыбнулся и, глядя на его губы, Эмилия вдруг подумала: что случится, если она каждое утро будет просыпаться рядом с этим человеком.

— Пожалуй, я вас оставлю, чтобы вы еще отдохнули. — Она повернулась, собираясь быстро покинуть комнату.

— Пожалуйста, задержись. Она остановилась и, не оборачиваясь, спросила:

— Зачем?

— Я хочу пить, но, боюсь, не смогу воспользоваться кувшином.

Эмилия облизнула свои пересохшие губы и повернулась к Блейку. Тот лежал на подушке, положив правую руку на грудь.

— Помоги мне, пожалуйста, — попросил он.

— Конечно, — она поспешила к столику, на котором стояли фарфоровый кувшин и стакан. Наливая воду в стакан, Эмилия заметила, что у нее дрожат руки, и это ее напугало.

«Таким путем войну не выиграть», — подумала она и тяжело вздохнула.

Блейк с любопытством наблюдал за ней. На какой-то момент девушке даже показалось, что его веселит ее состояние. Она подошла к постели, изо всех сил стараясь крепко держать стакан в руке. Саймон попытался сесть, но у него ничего не получилось. Он, тяжело дыша, упал на подушку, капли пота выступили над его верхней губой.

— Похоже, у меня ничего не получается.

— Давайте я вам помогу. — Она обняла его рукой за плечи и, слегка приподняв, поднесла стакан к его губам. Он жадно выпил всю воду, будто ему предложили настоящий нектар богов. Сделав последний глоток, Саймон бессильно привалился к ней и вздохнул.

— Спасибо.

Эмилия посмотрела на прижавшегося к ней мужчину. Жар его тела согрел ее, наполнив удивительным чувством защищенности. И чем-то еще. Чем-то опасным. Она убрала свою руку и помогла ему лечь на подушку, но сделала это слишком быстро.

Стон вырвался у него из груди, а лицо исказилось от боли.

— Ох, прошу прощения! — охнула девушка. Спустя мгновение он снова открыл глаза и улыбнулся:

— Все в порядке, любимая.

У Эмилии страстно забилось сердце от такого нежного обращения. В нем звучала такая нежность, такая интимность, будто они были женаты сотню лет. Но самое странное заключалось в том, что это казалось правдой.

Саймон потянул простыню, стараясь вытащить ее из-под ноги.

— Давайте, я помогу.

— Спасибо, — Саймон повернул голову и посмотрел на поднос. — Пахнет очень вкусно.

— Вы голодны? Хотите что-нибудь съесть? Вот бульон, хлеб и чай. Я могу помочь, если пожелаете. — Это было самое малое, что она могла сделать. В конце концов, можно помочь человеку, которого сама чуть не убила. И это, конечно, никак не связано с теми чувствами, которые он у нее вызывал.

Он подарил ей улыбку. Ту, от которой у него на щеке появилась ямочка, а ее сердце начинало учащенно биться.

— Помоги мне, пожалуйста, сесть прямо, чтобы я не облился бульоном.

— Конечно. — Эмилия взяла одну из больших подушек и, приподняв Блейка, подсунула ему за спину. Эмилия старалась не смотретъ на его волнистые волосы, но это было невозможно, так же, как невозможно было не заметить мускулы, перекатывавшиеся под его кожей.

Он прислонился к подушке, тяжело дыша, будто только что вскарабкался на высокую гору, а затем, мучительно сморщившись, поднял на нее глаза:

— Я не хотел так сильно наваливаться на тебя.

— Ничего, ничего. — Эмилия убрала ему волосы, упавшие на повязку поверх бровей, и один локон намотался ей на палец. Это был простой жест. Жест жены, но он показался ей таким интимным. Девушка опустилась в кресло, ошеломленная своей реакцией на этого мужчину. На мгновение ей показалось, что у нее в груди разгорается пламя.